В пятое воскресение Великого Поста мы вспоминаем одну из самых чтимых православных святых — Марию Египетскую. Ее жизнь удивительна тем, что эта раскаявшаяся грешница лишь однажды побывала в храме. Все же остальное время провела вдали от людей, в пустыне.
Там, впереди, места подвигов преподобной Марии…
Самое удивительное в жизни святых подвижников, пустынников и затворников то, что на самом деле мы ничего о них не знаем: несколько подробностей из жития, скупые, часто необъективные свидетельства современников, дошедшие до нас — и все. Их сердце, душу, мысли и подвиги знает только Христос. А мы уже через Него и Его Церковь имеем свидетельство о святости, не нуждающееся в других подробностях.
Много столетий житие преподобной Марии Египетской, читаемое на службе в среду 5-й седмицы Великого поста, является источником вдохновения для православных. Автор жития со слов преподобной нарисовал удивительную картину ее 47-летней жизни в пустыне, в месте, где Мария оказалась лицом к лицу с Богом, наедине с самой собой, и в тоже время с той пугающей диавольской пустотой, тем самым «ничто», которое ничтожит. Но все основное, важное для самой Марии, осталось вне житийного повествования, основное содержание ее духовной жизни осталось неизвестным для нас и это – таинство пустыни.
Человеку с чутким сердцем это таинство доступно не только в Иудейской пустыне, Сахаре или Каракумах. Живущим в миру, нужно стараться искать уединения время от времени, хотя бы для того, чтобы не сойти с ума от круговорота страстей этого мира. Об этом говорит нам Евангелие: «Ты же, когда молишься, войди в клеть (комнату) твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6,6).
В суете городов, среди бурных событий нашей жизни, важных и неважных, добрых и недобрых, праведных и греховных мы бываем очень поверхностны – часто даже в важных делах не доходим до глубины самоотдачи, выплескиваемся эмоциями на близких и на посторонних людей, на себя глядим только в зеркало во время утренних и вечерних гигиенических процедур. Но Богу очень важно, чтобы мы хотя бы иногда остановились и заглянули внутрь самих себя, посмотрели бы на свое сердце духовным взглядом, дали бы Христу заглянуть в нашу неглубокую глубину, осветить ее холодные пространства Своим светом.
Пустыня дает духовно трезвому человеку ясное осознание божественного присутствия в мире, без видений и привидений. Осознание это идет из понимания величия и красоты творения, из понимания того — насколько сильно надломилось мироздание за преступление Адама и какой ценой Христос восстановил этот вековечный разлом, проходящий через сердце каждого человека.
Представьте себе, что у вас есть хороший телескоп и вы хотели бы наблюдать планеты и звезды, объекты дальнего космоса, но вы не можете этого сделать в большом городе. Даже самой темной ночью небо над городами засорено паразитной засветкой, которая не даст вам увидеть ничего, кроме Луны и нескольких самых ярких планет и звезд… Прекрасный оптический инструмент будет совершенно бесполезен в таких условиях. А в лесу, в деревне, в пустыне небо такое, что звезды хоть горстями зачерпывай и многое видно даже без телескопа.
Сердца святых, таких как преподобная Мария Египетская, в духовном смысле зорче самого зоркого телескопа. Пустыня дала им возможность рассмотреть самих себя без посторонней засветки, и, пройдя многолетний путь покаяния и смирения, приобрести настоящую молитву, как простое, неложное и прямое общение с Богом, стать причастниками Божественного света не образно говоря, а в самой настоящей и крайней реальности бытия.
Монастырь Иоанна Крестителя – предположительно отсюда преп. Зосима выходил навстречу Марии Египетской
Четвертая Неделя Великого поста посвящена памяти прп. Иоанна Лествичника – великого христианского подвижника, отразившего в сочинении «Лествица рая»свой духовный опыт восхождения человека к духовному совершенству.
Св. Иоанн родился на исходе 6 в. в обеспеченной семье свв. Ксенофонта и Марии. Юноша получил хорошее образование, однако в 17 лет он удалился в монастырь на Синайской горе, где вскоре принял монашеский постриг.
Вся жизнь преподобного прошла в Синайской пустыне, большей частью в гранитной пещере. Прп. Иоанн избрал «средний путь» монашеского делания. Он не изнурял себя постом и бессонными ночами, но неуклонно шел путем послушания. Прп. Иоанн рано предал себя уединенной жизни. Помимо молитвы его время занимал труд: днем он обрабатывал огород, а вечером и ночью писал книги.
В эту пору преподобный стяжал такое благочестие, что по его молитвам стало возможным избавление от смерти его ученика Моисея. Однажды наставник, прп. Иоанн приказал своему ученику наносить в сад земли для грядок. Устав от трудов и летнего зноя, инок Моисей прилег отдохнуть в тени большого утеса. В это время преподобный отдыхал в своей келье. Вдруг ему явился почтенный муж и с упреком сказал: «Почему ты, Иоанн, спокойно отдыхаешь здесь, когда Моисей находится в опасности?». Прп. Иоанн тотчас стал молиться за своего ученика. Возвратившись домой вечером, инок рассказал наставнику о том, что подвергся большой опасности: его едва не раздавил большой обломок камня, оторвавшийся от утеса, под которым он в полдень уснул. «К счастью, мне представилось во сне, что ты зовешь меня, я вскочил и бросился бежать, а в это время с шумом упал огромный камень на то самое место, с которого я убежал…», – закончил свой рассказ Моисей.
40 лет длилась отшельническая жизнь преподобного – в строгом посте и в молитве, в уединении и в безмолвии. Он особенно глубоко был проникнут чувством покаяния и источал обильные слезы, сокрушаясь о своих грехах. Сердечная покаянная молитва и безмерная любовь к Богу – в этом состояла его жизнь.
После 40-летнего отшельничества прп. Иоанн Лествичник был поставлен игуменом Синайской обители, а именно монастыря Неопалимая Купина (впоследствии монастырь св. Екатерины). По всеобщему признанию, в лице преподобного на Синае появился «новый» Моисей, при жизни достигший «горнего Иерусалима». Однако спустя 4 года он вновь удалился в отшельничество и прожил в уединении и в безмолвии до конца своей жизни – до 80 лет, мирно закончив свои земные дни.
Прп. Иоанн не только сам достиг высоты духовного совершенства, но и другим оставил руководство для духовной жизни – душеспасительное сочинение «Лествица». В этом труде прп. Иоанн Лествичник отобразил и свой личный опыт подвижничества, и аскетические традиции египетских монастырей. «Лествица»выявляет 30 ступеней духовного восхождения – по числу лет земной жизни Спасителя до начала Его проповеди о вхождении в Царствие Божие. Она также воспроизводит порядок добрых деяний, приводящих нас к Престолу Божию.
В сочинении описывается борьба подвижника благочестия со страстями, одинаково свойственными как иноку, так и мирянину, в числе которых гордость и тщеславие, гнев, чревоугодие, блуд, сребролюбие и др. Одновременно с этим «Лествица» научает воспитанию христианских добродетелей – целомудрию, смирению, терпению, кротости, воздержанию, молитвеи пр. Она говорит о постепенном восхождении к нравственному совершенству на пути к спасению души. На первом этапе восхождения души в горняя надлежит очистить греховную нечистоту, искоренить пороки и страсти в ветхом человеке; на втором – трудиться над восстановлением в себе самом образа Божия.
Отметим также, что из известных на Руси славянских переводов «Лествицы» наиболее известным был список, выполненный митрополитом Киевским и всея Руси свт. Киприаном в 1387 г. Однако наибольшее распространение получил перевод «Лествицы» прп. Паисия (Величковского) (18 в.), подготовленный к изданию насельниками Оптиной пустыни.
Помимо «Лествицы» (называемой также «Скрижали духовные») прп. Иоанн написал еще книгу «К пастырю» об обязанностях духовных наставников перед своей паствой. Духовный отец представлен здесь в образе врача. А главным и единственным условием для получения учеником духовного окормления преподобный называет послушание.
Прп. Иоанн, величайший подвижник благочестия, почитался как святой уже в 10 в. Состоялось обретение его мощей, частицы которых хранятся в греческих монастырях.
В это время в Византии обострились споры о сущности Христа. С несторианством и монофизитством разобрались уже 200 лет как, но внезапно возникла новая философия — миофелитство. Против неё выступил крупный богослов Максим Исповедник, который добился осуждения миофелитства на Латеранском соборе 649 года. Но враги Максима добились его ссылки в 655 году. В 662 году его в который раз вызвали на суд, обвинили в ереси и сослали в Лазику. Максим Исповедник умер 13 августа 662 года. Его могила не так давно была найдена в Цагери. Сейчас там существует монастырь.
Синакса́рь (от греч. σύναξις (синаксис) — собрание) – сборник выдержек из писаний святых отцов и церковных преданий, предназначенное для чтения на утрени.
Преподобный Максим[1] родился в 580 году в знатной константинопольской семье[2]. Обладая выдающимся умом и редкими способностями к высоким философским размышлениям, получил блестящее образование и избрал карьеру политика. В 610 году, когда на престол взошел император Ираклий, он оценил значимость Максима и его христианские добродетели и сделал своим первым секретарем.
Однако слава, власть и богатство не смогли угасить в Максиме желание, которое он лелеял в своем сердце c юности, – вести жизнь, соответствующую истинной философии. Через три года он оставил должность и пустые почести мира сего и стал монахом в обители Богородицы в Хрисополе под Константинополем.
Превосходно подготовленный к духовной брани размышлениями над Священным Писанием и изучением отцов Церкви, преподобный Максим быстро восходил по лестнице добродетелей, ведущей к блаженному бесстрастию. Он умело обуздывал c помощью аскезы порывы вожделения, мягкостью гасил в себе раздражительность, освобождая таким образом душу от тирании страстей, питал ум молитвой, постепенно поднимаясь к высотам созерцания. В тишине кельи преподобный Максим, склонившись над бездной сердца, созерцал в себе самом великую тайну нашего спасения. Ту тайну, в которой Слово Божие, направляемое бесконечной любовью к людям, снизошло до единения c нашей природой, отделенной от Бога и расколотой в себе самой нашим самолюбием, снизошло, чтобы восстановить в ней целостность, чтобы среди людей воцарился гармоничный союз братского милосердия и чтобы людям открылся путь единения c Богом, ибо «Бог есть любовь» (1 Ин. 4: 16).
Проведя десять лет в безмолвии, преподобный Максим вместе c учеником Анастасием перебрался в маленький монастырь святого Георгия в Кизике. Там он положил начало своим первым произведениям: аскетическим трактатам о борьбе со страстями, о молитве, бесстрастности и святом милосердии. В 626 году совместное наступление персов и аваров на Константинополь (отраженное благодаря чудесному вмешательству Божией Матери[3]) вынудило монахов покинуть обитель.
Для преподобного Максима настал новый период жизни – скитания ради истины. Отныне он должен был и поступками, и в произведениях нести свидетельство о Божественном милосердии в византийский мир, оказавшийся на грани катастрофы из-за персидских набегов. Некоторое время преподобный Максим провел на Крите, где начал борьбу за православную веру, выступив против монофизитских богословов. Затем перебрался на Кипр и в 632 году окончательно поселился в Карфагене.
В этом городе он познакомился со святителем Софронием (память 11 марта), большим знатоком монашеских традиций, богословом, уважаемым за приверженность Православию. Святой Максим стал его духовным учеником. Софроний жил в Евкратском монастыре вместе c другими монахами, бежавшими из Палестины после взятия Иерусалима персами.
На протяжении всего этого периода (626–634) преподобный Максим, прежде чем вступить в борьбу за веру, смог глубоко, как никто до него, разработать учение об обожении, взяв за основу философские и богословские принципы православной духовности. Его творения представляют собой глубокие и сложные трактаты о Божественной литургии, о трудных местах Священного Писания и неясных выражениях у Дионисия Ареопагита и святителя Григория Богослова. В них преподобный Максим возводит грандиозную богословскую систему. Согласно ей, человек, помещенный Богом в этот мир, чтобы быть священником космической литургии, призван собирать смыслы (logoi) всех существ, чтобы преподносить их Божественному Слову, их Первопричине, в диалоге свободной любви. Таким образом человек исполняет предназначение, ради которого и был создан: то есть, осуществляя союз c Богом, приводит также всю вселенную к ее совершенству во Христе-Богочеловеке[4].
Когда на престол взошел император Ираклий, он направил усилия на реорганизацию пошатнувшейся империи и на подготовку контратаки против персов, проведя ряд административных и военных реформ. Особенное внимание Ираклий уделил восстановлению христианского единства, чтобы предотвратить переход монофизитов на сторону персов или арабов. Константинопольский патриарх Сергий получил от императора задачу найти для этой цели компромиссную догматическую формулу, способную удовлетворить монофизитов, не отрицая при этом Халкидонский собор. Патриарх предложил учение о моноэнергизме, согласно которому человеческая природа Христа оставалась пассивной и нейтральной, так как ее собственное естество было поглощено энергией Слова Божия. На самом деле речь шла о том же монофизитстве, но немного завуалированном, то есть термин «природа» был заменен на термин «энергия».
В 630 году император назначил Кира Фасисского патриархом Александрийским, поставив перед ним задачу объединиться c монофизитами, которых было особенно много в Египте.
Уния была подписана (633), и в александрийских тавернах народ хвалился, что монофизиты победили халкидонитов. Тогда святитель Софроний, единственный, подал голос в защиту двух природ Христа. Он направился в Александрию к Киру, который, желая избежать открытой борьбы, направил его к Сергию в Константинополь. После долгих и безрезультатных дискуссий Софронию запретили дальнейшие дебаты о природах и энергиях.
Вернувшись в Палестину, он был принят народом как защитник Православия и избран патриархом Иерусалимским. В это время арабы продолжали вторжение и стояли на пороге целого ряда крупных завоеваний, поставивших судьбу империи под серьезную угрозу. Сразу после интронизации святитель Софроний опубликовал окружное послание, в котором указал, что каждая природа наделена собственной энергией и Христос имеет одно Лицо, но две природы и, соответственно, два действия (энергии).
Преподобный Максим Исповедник Тем временем преподобный Максим оставался в Карфагене и потихоньку втягивался в догматическую борьбу в поддержку духовного отца. Не нарушая запрета на тему о двух энергиях, он тонко проводил мысль, что «Христос по-человечески совершает то, что есть Божественное (совершая чудеса) и по-Божественному – то, что есть человеческое (Животворящие Страсти)»[5] . Но когда в 638 году Ираклий издал эдикт, подтверждающий запрещение дискутировать о двух энергиях и предписывающий всем исповедовать единую волю во Христе (то есть монофелитство), Максиму пришлось оставить уединение и публично выступить, проповедуя истину. Поскольку святитель Софроний умер в том же году, надежды всех обратились к святому Максиму – самому авторитетному исповеднику Православия. Так же, как во времена святителя Афанасия Александрийского или святителя Василия Великого, спасение истинной веры зависело теперь от одного человека.
В обширной корреспонденции, адресованной папе Римскому, императору и влиятельным лицам империи, а также в глубочайших по мысли трактатах премудрый Максим показал, что Слово Божие, имея любовь и бесконечное уважение к Своему творению, восприняло человеческую природу во всей ее целостности, никак не умалив ее свободу. Будучи волен уклониться от страданий, Христос добровольно пошел на них как человек. По воле и замыслу Божиим, Он открыл нам Своими покорностью и послушанием путь ко спасению (ср.: Мф. 26: 39). Человеческой свободе, совершенным образом объединенной c абсолютной свободой Божией в Лице Христа, было благодатью возвращено ее естественное движение к единению c Богом и другими людьми. Все то, что преподобный Максим познал благодаря своему молитвенному и созерцательному опыту, он смог теперь изложить, основывая учение об обожении человека на богословии Боговоплощения. Никакой другой отец Церкви прежде не заходил так далеко в исследовании человеческой свободы и ее единения c Богом, будь то в Лице Христа или у святых. Преподобный Максим дал наиболее полное изложение православной доктрины о Боговоплощении. Спустя еще некоторое время святому Иоанну Дамаскину осталось только изложить ее более доступным языком, чтобы передать следующим поколениям как непреложную традицию.
Сергий Константинопольский умер в 638 году, а новый патриарх Пирр оказался ярым поборником новой ереси. Тем не менее, несмотря на притеснения, большая часть христиан сопротивлялась выполнению императорского декрета. Незадолго до смерти, в 641 году, Ираклий был вынужден признать свое поражение в религиозной политике. Пирр впал в немилость во время смены власти и бежал в Африку.
В Карфагене он выступил оппонентом преподобного Максима во время публичной дискуссии о Лице Христа (645). Излагая тайну нашего спасения c непреложно твердой аргументацией, святой монах добился того, что патриарх признал свои ошибки. В заключение Максим предложил лично отправиться в Рим и там, перед гробницей апостолов, предать анафеме монофелитство. Однако немного времени спустя Пирр, как «пес», вернулся «на свою блевотину» (2 Пет. 2: 22) и бежал в Равенну. Папа Феодор тотчас запретил его в служении и осудил за ересь его преемника на Константинопольской кафедре Павла.
Политическая ситуация после завоевания Египта арабами стала более чем когда-либо непрочной. Поэтому император Констант II (641–668) опасался открытого разрыва c Римом и в ответ на вмешательство папы издал Типос (648), в котором любому христианину под страхом сурового наказания запрещалось дискутировать о двух природах и двух волях. Затем начались преследования и гонения на православных, в особенности на монахов и друзей преподобного Максима.
Исповедник встретился в Риме c новым папой Мартином I (память 13 апреля), который был твердо настроен поддерживать правую веру. По его инициативе в 649 году был созван Латеранский собор, осудивший монофелитство и отменивший императорский эдикт. В высшей степени раздраженный таким противостоянием, император направил в Рим экзарха во главе армии (653). Они арестовали больного и бессильного папу и, жестоко c ним обращаясь, доставили в Константинополь. Там его судили как преступника, подвергли публичному оскорблению и сослали в Херсонес. В сентябре 655 года святой Мартин Исповедник скончался.
Преподобный Максим также был арестован незадолго до папы Мартина, вместе со своим верным учеником Анастасием и папским апокрисиарием, также носившим имя Анастасий (память 20 сентября). Максим провел несколько месяцев в тюрьме, а после предстал перед тем же судом, который столь сурово обошелся со святым епископом Рима. Процесс над главой Православия хотели представить как политическое дело, поэтому Максима обвинили в выступлении против императорской власти и пособничестве арабам, завоевавшим Египет и другие африканские территории. Затем Максима осудили за то, что он своим учением вносит раскол в Церковь. Пребывая духом в Боге и исполненный милосердия к своим врагам, святой c невозмутимым спокойствием отвечал на клевету, объясняя, что не исповедует никакого особенного учения. Он заявлял, что готов скорее порвать общение со всеми Патриархатами и даже умереть, чем пойти на сделку c собственной совестью и предать веру. Все трое обвиняемых были приговорены к ссылке: Максим был отправлен в Визию (во Фракии), его ученик Анастасий – в Перверу, а другой Анастасий – в Месемврию. И хотя их жизнь преисполнилась всяческих лишений, они не утратили радости, страдая во имя Господа в ожидании воскресения.
Узнав во время этого судебного процесса, что новый папа Евгений I готов принять компромиссную формулировку, предполагающую наличие третьей энергии во Христе, преподобный Максим написал догматическое письмо. Этот поступок привел к тому, что римский народ взбунтовался и принудил папу обойтись без императорского согласия на его интронизацию. Тогда император понял, что не сможет подчинить себе христиан, пока не победит Максима, и послал к нему епископа Феодосия c двумя опытными придворными. Страдания в ссылке и долгое тюремное заточение нисколько не ослабили самообладания святого исповедника. Он без труда опроверг все их аргументы, вновь изложил православное учение и со слезами призвал императора и патриарха покаяться и вернуться к правой вере. После каждого ответа святого посланники императора бросались на него c яростью диких зверей, осыпая оскорблениями и покрывая плевками.
Затем преподобный Максим был переведен в Перверу, где шесть лет оставался в заточении вместе c Анастасием. В 662 году он вновь предстал на суде перед Константинопольским патриархом и его синодом. Ему задали вопрос: «Так к какой Церкви ты принадлежишь: Константинопольской? Римской? Антиохийской? Александрийской? Иерусалимской? Ибо видишь – все они едины c нами». Исповедник отвечал: «Кафолическая Церковь есть правое и спасительное исповедание веры в Бога всяческих». В ответ на угрозу смертной казни он сказал: «Пусть исполнится то, что прежде всякого века определено обо мне Богом, и принесет Ему славу, определенную прежде всякого века»[6] . Осыпав Максима и его спутников проклятиями и оскорблениями, члены церковного суда передали префекту города, который определил им в качестве наказания бичевание и отсечение органов исповедания – языка и правой руки. Всех в крови, святых провели по городским улицам, а затем префект приказал заточить их в разных крепостях в Лазике на далеком Кавказе.
Именно здесь 13 августа 662 года в возрасте 82 лет в крепости Схимар преподобный Максим окончательно соединился со Словом Божиим, Которое он так любил и Животворящим Страстям Которого подражал своим исповеданием веры и мученичеством. По преданию, каждую ночь три лампады – символ Святой Троицы – сами собой зажигались над его гробницей. Святая десница преподобного Максима находится в монастыре святого Павла на горе Афон.
Составитель — иеромонах Макарий Симонопетрский, адаптированный русский перевод — издательство Сретенского монастыря
