Петров пост, или Апостольский пост, в зависимости от года длится от 8 до 42 дней. Он посвящён в православии двум первоверховным апостолам — святым Петру и Павлу, на праздник в честь которых 12 июля всегда приходится завершение поста. Начало поста — через семь дней после Троицы. 

В 2019 году Петров пост начинается 24 июня и продлится до 11июля.

Петров пост установлен в апостольские времена и относится к самым первым временам православной церкви. Раньше его называли постом Пятидесятницы. Петровским или Апостольским пост стал после возведения храмов Святым апостолам Петру и Павлу в Константинополе и Риме.

Петров пост, как и любой из четырех многодневных постов в году, призывает к самосовершенствованию, к победе над грехами и страстями и готовит христиан постом и молитвой к празднованию дня Святых апостолов Петра и Павла.

Священнослужители считают, что духовная жизнь без поста невозможна — эта истина подвижническая, за которую заплачено кровью. Но Петров пост — это не только память о прошлых гонениях от внешних врагов.

Согласно Евангелию, главный враг не тот, кто убивает тело, а тот, который коренится внутри души. История помнит случаи, когда крещеные люди забывали о любви к Богу и ближнему и возвращались к прежним грехам, а пост напоминает о такой опасности, отмечают служители церкви.

Петров пост также дан для того, чтобы наверстать упущенное в Великом посту. Это выход для тех, кто по болезни, в путешествии, или по другим причинам не смог соблюдать Великий пост перед Пасхой.

Почитание святых – важная составная часть православного вероучения.

Святые – земные люди, достигшие обожения, состояния причастности Богу через пронизанность божественными энергиями, которое дается им как награда за праведность. Разделяя в земной жизни с людьми все тяготы бренного существования, они становились реальными, телесными носителями качеств, присущих иному миру.

Святой, праведник – это земной ангел и небесный человек. Он соединяет церковь земную и Церковь Небесную, ясно свидетельствуя о действенности божественного начала в мире. Вступая после смерти в Небесную Церковь, он становится молитвенником и покровителем христиан, прибегающих к его помощи.

С точки зрения осмысления истории человечества, святые – это исторические лица, открывавшие для своего времени пути национального религиозного призвания, которые ярко характеризуют ту или иную историческую эпоху.

Русский историк Г.П.Федотов писал, что именно национальное понятие святости содержит в себе ключ для понимания наиболее сложных и противоречивых явлений русской культуры.

Народное, стихийно складывающееся почитание святого, как правило, предшествует признанию его святым официальной церковью.

Церковное признание выражается актом канонизации, призывающим паству к почитанию праведника в формах общественного богослужения. Святые прославляются через написание икон, создание житий, церковных служб и молитвословий.

Основанием для церковной канонизации являются жизнь и подвиг святого, чудеса, совершенные им при жизни или после смерти, и в некоторых случаях нетление мощей. Кроме общецерковной канонизации, существует понятие местной, епархиальной канонизации, когда почитание святого имеет узко местные формы и совершается в границах города, монастыря, храма.

Церковь признает и существование неведомых святых, слава которых еще не открыта миру, и поэтому не запрещает частных молитв к усопшим праведникам.

В богослужебной практике главное отличие канонизированных святых от почитаемых усопших состоит в том, что первым служатся молебны, а последним – панихиды. В связи с этим закономерно, что все списки русских святых указывают разное число прославленных праведников.

История.

На Руси право торжественной канонизации долгое время сохраняли за собой митрополиты Киевские, а затем Московские.

Именно митрополит Киевский Иоанн в 11 в. составил службу и установил празднование первым русским святым князьям Борису и Глебу. Главной особенностью прославления русских святых в 11–16 вв. было то, что канонизационному акту предшествовало вскрытие захоронений праведников в ожидании чудес от их останков (князья Борис и Глеб, княгиня Ольга, преподобный Феодосий Печерский и др.).

В месяцесловах этого времени указывается 70 почитаемых усопших, 22 из которых имели общецерковное почитание.

Начиная с митрополита Макария (1542–1563) канонизация святых становится делом церковных соборов. Плодом деятельности макариевских соборов явилась канонизация 39 русских святых, подчеркнувшая возросший авторитет Русской православной церкви. Соборы эпохи митрополита Макария как бы подвели итог шестисотлетней истории Русской церкви, причислив к лику святости русских подвижников, память о чудесах и подвигах которых сохраняла народная память.

Еще более благоприятным временем для приращения русской святости стал 17 в. В святцы было внесено до 150 новых имен общецерковного и местного почитания. Важнейшей особенностью канонизаций этого периода было преимущественное прославление праведников, трудившихся в области церковного строительства и миссионерского просвещения. В это время ослабляются требования к проявлению чудес и на первый план выдвигаются древние византийские правила – причтение к лику святых благочестивых епископов в силу их церковного сана.

Наступление синодального периода ознаменовалось тем, что единственной канонизационной инстанцией становится Святейший Синод.

В 18–19 вв., в период общего ослабления активности церковной жизни в России, канонизации были крайне редки.

До императора Николая II к лику святых причислили лишь четырех праведников.

Напротив, в короткое царствование благочестивого императора Николая II было канонизировано семь новых святых.

В начале 20 в., кроме святцев обще- и местночтимых святых, в России составлялись списки усопших православных христиан, которые именовались святыми, но в памяти церковной им творились только панихиды. Указанные списки включали ок. 500 имен.

Современный период открывается Поместным собором Русской православной церкви 1917–1918, на котором к лику святых были причислены Софроний Иркутский и Иосиф Астраханский. В советский период в 1970-х годах святыми были провозглашены просветитель Америки митрополит Московский и Коломенский Иннокентий, архиепископ Японский Николай и преподобный Герман Аляскинский.

Новые канонизационные акты состоялись в год празднования тысячелетия крещения Руси. Среди новых признанных святых – Дмитрий Донской, Ксения Петербургская, Амвросий Оптинский и др. В 1990-е годы было установлено местное празднование новомученикам, пострадавшим в годы советской власти. На Архиерейском юбилейном соборе (13–16 августа 2000) к лику святых («в Собор новомучеников и исповедников») «как страстотерпцы» были причтены члены царской семьи: последний император России Николай II, императрица Александра Федоровна, цесаревич Алексей и царевны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия, расстрелянные в 1918.

Чины святости.

Весь сонм праведников церковь разделяет на т.н. чины святости: князья, святители, преподобные, юродивые, святые миряне и жены.

Князья.

Показательно, что первыми русскими святыми стали князья Борис и Глеб. Однако они прославлялись не как «самовластцы», а как «страстотерпцы». Их слава состояла в добровольном отречении от власти и принесении себя в жертву, на которой было утверждено русское государство эпохи Ярослава Мудрого. Данному образцу поведения христианского князя, религиозный долг которого – жертвовать собой ради спасения своего народа, были отныне призваны следовать все русские князья. В глазах древнерусского человека княжество, в основание которого была принесена жертва, получал преимущество по сравнению с другими, ибо обретал твердую надежду на спасение от врагов молитвами погребенного в городе князя. Именно княжеская гробница как священное место, содержащее чудотворные останки, оказывалась той «точкой», вокруг которой возникало ощущение иной реальности, выраставшее в церковное почитание. Ярким примером может служить история канонизации ярославских князей Василия и Константина. В 1501, после пожара в ярославском соборе, были обретены два гроба с останками, отождествленными с братьями Василием и Константином, сведений о которых не содержится ни в одной летописи. Вскоре им установили церковное празднование, а монах Пахомий написал имеющее легендарный характер житие, представив князей героями, погибшими во время монголо-татарского нашествия. Особым было и отношение к храмам-усыпальницам. Так, значительное количество легенд связано с усыпальницей московской княжеской династии – кремлевским Архангельским собором, который воспринимался как место пребывания душ погребенных здесь князей. Не случайно, по-видимому, в этой связи возник обычай приносить в храме клятву умершим отцам быть «за едино» с братьями, так же как и обычай просить у гробов предков помощи в военных походах. Такое отношение к месту княжеского захоронения во многом было обусловлено тем, что древнерусский человек видел в князе прежде всего своего общего предка, «отца народа», само предназначение которого состояло в служении роду, миру, отечеству. Выразительный эпизод содержится в одной из редакций жития святого князя Александра Невского. В 1571 во время нашествия на Москву крымского хана Девлет Гирея инок Рождественского монастыря во Владимире молился близ раки с мощами Александра Невского. Вдруг он ясно увидел, как в храм входят святые князья Борис и Глеб и призывают Александра Ярославича подняться на защиту отечества. Затем уже втроем они отправляются к Успенскому собору за Андреем Боголюбским, Всеволодом, Георгием и Ярославом Всеволодовичами. Далее они спешат в Ростов за Петром Ордынским и, таким образом, собирают «святую рать» для обороны родной земли.

Весь сонм святых князей в зависимости от понесенного ими жизненного подвига подразделяется на несколько групп. Первую группу составляют князья равноапостольные, суть подвига которых состоит в распространении христианства. Это прежде всего – святой князь Владимир, креститель Руси, и его бабка – святая княгиня Ольга. К чину равноапостольных князей причислен также Константин, просветитель глухой языческой муромской земли. Вторую группу составляют князья-иноки. Смиренным трудником Киево-Печерского монастыря был князь Никола Святоша (12 в.), в далеком северном Спасо-Каменном монастыре подвизался заозерский князь Андрей, в ранней юности принявший монашеский постриг (15 в.). Наиболее многочисленной является группа князей-страстотерпцев. Здесь прославляются и князья, ставшие жертвами политических убийств (Андрей Боголюбский, Игорь Киевский – 12 в.), и князья, погибшие на поле брани (Георгий Всеволодович – 13 в.), и князья, претерпевшие мученическую смерть, отстаивая христианскую веру (Михаил Черниговский, Василько Константинович, Роман Ольгович – 13 в.).

Большинство князей, удостоенных небесной славы, жило в эпоху монголо-татарского нашествия, когда исторические обстоятельства обязывали их следовать примеру Бориса и Глеба (Михаил Тверской, Михаил Черниговский, Александр Невский). В эпоху сложения централизованного государства княжеская святость иссякает. С того момента, как русскими был усвоен византийский государственный идеал, ни один московский правитель не был канонизирован. Однако с этого момента берет начало развитие процесса сакрализации царской власти. Внутри него неоднократно предпринимались попытки ввести в сонм русской святости царей в силу совершенного над ними таинства миропомазания, важнейшей составной части обряда венчания на царство. Однако инициативам, исходившим от самой царской власти, не суждено было стать явлением, имевшим значение для народной религиозности. В этих попытках прославления монархов, а точнее в той литературной основе, которая создавалась для этого, отсутствовал важнейший компонент, столь необходимый для народного признания святости государя, – жертва, принесенная им своему народу, отечеству. И в 20 в. последний российский император Николай II и члены его семьи были прославлены как страстотерпцы.

Преподобные.

Не меньшее значение, чем княжеская святость, в русской истории имел чин преподобных, тех, кто избрал иноческий путь и в своей жизни стремился уподобиться Самому Христу. Преподобный Феодосий Печерский, отец русского монашества, был вторым (после Бориса и Глеба) святым, торжественно канонизированным Русской церковью. В нем Русь нашла свой идеал святого, которому оставалась верна на протяжении многих столетий. Основные черты характера Феодосия и его подвига, отраженные в житии, стали мерилом праведности для его учеников и последователей. Благодаря святому Феодосию представление о русском иноке навсегда связано с особым книголюбием как проявлением любви к духовному просвещению, со смирением, основанным на живом созерцании уничижения самого Христа, отвергающим богатые одежды и довольствующимся «худыми ризами». Русский инок – это тот, кто, как преподобный Феодосий, скрывает свои аскетические подвиги и чья жизнь, кроме молитвы, заполнена тяжелым, «рабьим» физическим трудом; кто, уйдя из мира, не потерял связь с мирским обществом, взяв на себя бремя служить духовным отцом для мирян. Вторая важнейшая фигура чина преподобных – Антоний Печерский, основатель Киево-Печерского монастыря и учитель Феодосия. Подвиг Антония, последователя греческой, святогорской (афонской) монашеской традиции, проникнут атмосферой жестоких искушений, связанных с ними страданий и устрашающей демонологией. Такая крайняя аскеза была не свойственна Феодосию, вдохновлявшемуся примерами палестинских подвижников. В его житии аскеза, труд, молитва, служение миру находятся в гармоническом равновесии. Тем не менее именно эти два пути в подвигах учеников Феодосия и Антония развились в два потока иноческой жизни, один – аскетически-героический, другой – смиренно послушный, социально-каритативный. Наиболее ярко они воплощаются в двух персонажах знаменитого Киево-Печерского патерика: Марке-пещернике и Алипии-иконописце. Первый – суровый старец-аскет, проведший жизнь под землей на послушании гробокопателя. Второй – светлый труженик, художник, чьи чудесные краски обладают способностью исцелять прокаженных.

Развитие русского монашества, основанного Антонием и Феодосием, на целое столетие было прервано монголо-татарским разорением. В то же время именно в этот тяжелый период был подготовлен тот путь, на который вступили русские иноки во второй половине 14 в., путь пустынножительства, основания новых обителей в глухих отдаленных лесах северо-восточных русских земель. Центральной фигурой этого возрождения стал преподобный Сергий Радонежский. Большинство святых 14 и начала 15 в. – его ученики. Сергий Радонежский не изменяет сложившемуся уже типу святости русского монаха. В его жизни также присутствует и «худость риз», и телесная сила и крепость, но еще более смиренной становится кротость преподобного, а его чудеса – благодетельными и безгневными. Однако в этом обновленном образе смиренной простоты проступает и таинственная глубина постижения Бога, которая позволяла св. Сергию быть собеседником горних сил и созерцателем самой св. Троицы. Будучи последователем пришедшей с Востока аскетической практики «умного делания» (сосредоточенной духовной молитвы в сочетании с медитацией), Сергий Радонежский соединял любовь к уединенной молитве с деятельным участием в жизни московского государства. Благословив князя Дмитрия Донского на ратный подвиг, он во многом определил историческую судьбу Московского княжества. В сознании московских людей, видевших в нем своего заступника и покровителя, св. Сергий занял место рядом с князьями Борисом и Глебом. В 16 в. в едином потоке развития русского иночества произошел раскол на «нестяжателей» и «иосифлян». Первые (последователи св. Нила Сорского) выступали хранителями заветов Сергия Радонежского, вторые следовали новому учителю, преподобному Иосифу Волоцкому, в житии которого впервые проступают совершенно иные черты русского монаха: практический ум, талант хозяина и строителя, обеспечивающего богатство монастыря, строгость соблюдения уставных правил, непримиримость и даже жестокость по отношению к инакомыслящим. В течение своей жизни Иосиф Волоцкий был тесно связан узами дружбы с московскими князьями Иваном III и Василием III. Содействуя своими наставлениями постепенному превращению московского князя в православного царя, он невольно разрушал традиции преподобного Сергия, которые оказались слишком стеснительными для идеологии московского царства. Вместе с новым типом святости, явленным преподобным Иосифом, в религиозную жизнь Руси надолго входит иссушающее и обедняющее ее «обрядовое», формальное благочестие, преодоленное лишь в 20 в. Знаменательной вехой на этом пути стала канонизация в 1913 преподобного Серафима Саровского, апостола любви и смирения, мистика и созерцателя, аскета и учителя, жизненный путь которого начался в 18, а завершился в 19 в.

Святители.

Из Византии Русь переняла обычай избрания епископов из монашествующего духовенства. Однако святые епископы – святители – третий по значимости чин русской святости, прославляются Церковью не за аскетические подвиги, хотя иноческие черты так или иначе присутствуют в образе любого епископа. Подвиг святителя соединяет в себе и иноческое, и мирское, и церковное служение. Его смысл в учительстве, защите чистоты веры, в служении спасению своей паствы. В отличие от Византии, Русская церковь никогда не знала традиции канонизации всех своих иерархов в силу их святого сана. Святитель прославлялся тогда, когда своей жизнью и служением церкви достигал личной святости. Типические черты русского святителя – это щедрая милостыня, забота об основании и украшении храмов и монастырей, тайная аскеза, неукоснительное проведение в жизнь принципа гражданской справедливости, суровость в борьбе за правду. Первым святителем, получившим общерусское признание, стал Нифонт Новгородский (11 в.), который соединял в себе талант политика и миротворца, позволявший ему добиваться мира, замиряя враждующих между собой князей. Учительное призвание древнерусского святителя прежде всего выражалось в проповеди Евангелия среди язычников. К таким благовестникам причисляются ростовские свв. Леонтий и Исайя (11 в.), когда-то пользовавшиеся всеобщим почитанием на Руси. Особое место среди русских святителей принадлежит Стефану Пермскому (14 в.). Св. Стефан Пермский, один из образованнейших людей своего времени, посвятил жизнь миссионерской деятельности среди зырян (коми). Он создал зырянскую азбуку и перевел на зырянский язык богослужебные тексты. Как миссионер прославился и св. Гурий Казанский (16 в.). Неподалеку от Казани он основал Зилантов монастырь, ставший первой на Руси миссионерской школой. В новейшее время на евангельской ниве потрудились такие святые иерархи, как Иннокентий Иркутский, Иоанн и Павел Тобольские, Николай Японский. Общественное, государственное служение составляет существо подвига многих прославленных новгородских владык, которые занимают среди русских святителей особое место. Вплоть до потери Новгородской республикой самостоятельности они являлись ее фактическими правителями и прославились строительством храмов, каменных палат, деятельностью скрипториев, щедрой милостыней, даваемой не только в русские храмы, но и в царьградские (константинопольские), афонские и иерусалимские. Политическая деятельность в сильной степени окрашивает и церковное служение митрополитов Московских: Петра, Алексия и Ионы. Однако в отличие от новгородских владык, отстаивавших местные интересы Новгородской республики, митрополиты Московские проводили политику, имевшую общенациональное значение. Самый цельный образ епископа-правителя создан в житии митрополита Алексия, трудившегося в качестве регента в дни малолетства князя Дмитрия Донского над созданием московского государства. Деспотический режим правления первого русского царя Ивана Грозного потребовал от святителей этой эпохи подвига в исповедничестве правды перед тираном. Отстаивание истины благочестия, требование прекратить проливать кровь христианскую стоило жизни митрополиту Филиппу (Колычеву). С усилением царской власти роль митрополитов в политической жизни Руси постепенно падает. Государи не только отстранили их от большой политики, но все чаще по праву сильного стали навязывать им свою волю в делах церковных. Отныне епископское служение в основном ограничивается миссионерской деятельностью. Особым временем, потребовавшим от епископов подвигов исповедничества, стали 1920–1930-е годы. Новое советское правительство, пришедшее к власти в результате Октябрьской революции 1917, фактически предприняло попытку путем физического устранения верующих уничтожить Русскую православную церковь. С этой точки зрения особую «опасность» для власти представляли церковные иерархи. Огромное число священников, митрополитов, епископов, иноков было оторвано от паствы, сослано и расстреляно. Первым, кто принял на себя всю тяжесть организованного советами давления на церковь, был патриарх Тихон (Белавин). Канонизированный в 1989, он стал первым святым русским патриархом.

Юродивые

– так называется новый чин святости, который входит в Русскую церковь с начала 14 в. «Христа ради юродивый», или «блаженный» – человек, принявший на себя облик безумия ради отвержения ценностей мирской жизни. Своим подвигом притворного безумия или безнравственности они выявляли несовместимость таких понятий, как христианская правда и здравый смысл. Почти всем юродивым приписывается дар пророчества, который дается им в качестве награды за презрение к человеческому разуму. По свидетельству современников, древнерусские юродивые ходили нагими, с распущенными волосами и железной цепью на шее. Родиной русского юродства стал Новгород. Именно из Новгорода происходят Прокопий Устюжский (14 в.), Никола Кочанов (14 в.), Михаил Клопский (15 в.). Ряд московских юродивых начинается со св. Максима (15 в.), а наиболее прославленным среди них был Василий Блаженный (16 в.). В 16 в. юродство стало формой пророческого (в древнееврейском смысле) служения, соединенного с крайней аскезой и посмеянием миру. В эту эпоху, когда церковная иерархия оказалась практически лишенной своего права печалования (ходатайства) за неправедно осужденных, подвиг юродивых приобрел социальный и даже политический смысл: обличение сильных мира сего стало неотъемлемой принадлежностью юродства. Именно юродивый, которого невозможно лишить голоса, выступает теперь как единственный поборник Христовой правды. С конца 16 в. власть начинает все более подозрительно относиться к юродивым. В 18 в. Синод запретил канонизацию блаженных. Последними святыми этого чина святости стали блаженная Ксения Петербургская (18–19 вв.) и блаженный Николай Рынин (19 в.), канонизированные в 20 в.

Святые миряне и жены.

Их имена не столь многочисленны в русских святцах, однако осмысление содержания их подвига, за который они были причислены к лику святости, существенно дополняет представление о русской религиозности и ясно показывает, что святость не ограничивалась стенами монастырей, но пронизывала всю толщу народной жизни. С особенным благоговением народное благочестие относится к младенцам, погибшим насильственной смертью. В младенцах видели чистую жертву, принесенную на заклание . Именно как невинноубиенный младенец был канонизирован в 17 в. царевич Димитрий Угличский. Есть случаи канонизации церковью мирян, смысл подвига которых состоит в социальном опрощении: богатые и сильные мира сего добровольно отрекаются от своего богатства и власти и ведут образ жизни простого крестьянина. Таким святым был, например, дворянин по происхождению Симеон Верхотурский (17 в.). Притягательна для русского сознания и святость земледельческого труда. Так, в житии Артемия Веркольского, мальчика, убитого молнией (16 в.), особо подчеркивается, что сельский труд в раннем возрасте стал его земным подвигом. Житие Юлиании Лазаревской (17 в.) дает пример того, как глубоко могло войти Евангелие в жизнь мирянина. Юлиания Лазаревская являет собой образец верности материнскому и супружескому долгу, пример кроткой, совершенной любви, позволявшей ей, забывая собственные немощи, заботиться не только о своей семье, но и кормить нищих в голодные годы, хоронить умерших, мыть в бане больных во время эпидемии. Милостыня в разнообразных формах проявления стала основой ее мирского христианского подвига. Юлиания Лазаревская была канонизирована в начале 20 в. Житие святой много популяризировалось русскими писателями, которые видели в ней воплощение свойственного православной интеллигенции народолюбия.

Источник: Энциклопедия Кругосвет.

священник Александр Колесов

Воскресный день 22 июня 1941 г., день нападения фашистской Германии на Советский Союз, совпал с празднованием памяти Всех святых, в земле Российской просиявших. Казалось бы, начавшаяся война должна была обострить противоречия между Церковью и государством, уже более двадцати лет гнавшим ее. Однако этого не произошло. Дух любви, присущий Церкви, оказался сильнее обид и предубеждений. В лице Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) Церковь дала точную, взвешенную оценку разворачивавшихся событий, определила свое отношение к ним.

В момент всеобщей растерянности, смуты и отчаяния голос Церкви прозвучал особенно отчетливо. Узнав о нападении на СССР, митрополит Сергий вернулся в свою скромную резиденцию из Богоявленского собора, где он служил Литургию, сразу же ушел к себе в кабинет, написал и собственноручно напечатал на машинке «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». «Невзирая на свои физические недостатки – глухоту и малоподвижность, – вспоминал позднее архиепископ Ярославский Димитрий (Градусов), – митрополит Сергий оказался на редкость чутким и энергичным: свое послание он не только сумел написать, но и разослать по всем уголкам необъятной Родины».

Послание гласило: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг…».

В грозный час вражеского нашествия мудрый первоиерарх увидел за расстановкой политических сил на международной арене, за столкновением держав, интересов и идеологий главную опасность, грозившую уничтожением тысячелетней России.

Выбор митрополита Сергия, как и каждого верующего в те дни, не был простым и однозначным. В годы гонений он вместе со всей Церковью пил из одной чаши страданий и мученичества. И теперь всем своим архипастырским и исповедническим авторитетом убеждал священников не оставаться молчаливыми свидетелями и тем более не предаваться размышлениям о возможных выгодах по другую сторону фронта.

В послании четко отражена позиция Русской Православной Церкви, основанная на глубоком понимании патриотизма, чувстве ответственности перед Богом за судьбу земного Отечества.

Впоследствии на Соборе епископов Православной Церкви 8 сентября 1943 г. сам митрополит, вспоминая о первых месяцах войны, говорил: «Какую позицию должна занять наша Церковь во время войны, нам не приходилось задумываться, потому что прежде, чем мы успели определить, как-нибудь свое положение, оно уже определилось, – фашисты напали на нашу страну, ее опустошали, уводили в плен наших соотечественников, всячески их там мучили, грабили… Так что уже простое приличие не позволило бы нам занять какую-нибудь другую позицию, кроме той, какую мы заняли, т. е. безусловно отрицательную ко всему, что носит на себе печать фашизма, печать, враждебную к нашей стране».

Всего за годы войны Патриарший Местоблюститель выпустил до 23-х патриотических посланий. Митрополит Сергий не был одинок в своем призыве к православному народу. Ленинградский митрополит Алексий (Симанский) призывал верующих «жизнь свою положить за целость, за честь, за счастье любимой Родины».

В своих посланиях он прежде всего писал о патриотизме и религиозности русского народа: «Как во времена Димитрия Донского и святого Александра Невского, как в эпоху борьбы с Наполеоном, не только патриотизму русских людей обязана была победа Русского народа, но и его глубокой вере в помощь Божию правому делу… Мы будем непоколебимы в нашей вере в конечную победу над ложью и злом, в окончательную победу над врагом».

С патриотическими посланиями к пастве обращался и другой ближайший сподвижник Местоблюстителя митрополит Николай (Ярушевич), который часто выезжал на передовую, совершая богослужения в местных церквах, произнося проповеди, которыми утешал исстрадавшийся народ, вселяя надежду на всемогущую помощь Божию, призывая паству к верности Отечеству.

В первую годовщину начала Великой Отечественной войны, 22 июня 1942 г., митрополит Николай обратился с посланием к пастве, жившей на территории, оккупированной немцами: «Исполнился год, как фашистский зверь заливает кровью нашу родную землю. Этот ворог подвергает осквернению наши святые храмы Божии. И кровь убиенных, и разоренные святыни, и разрушенные храмы Божии – все вопиет к небу об отмщении!.. Святая Церковь радуется, что среди вас на святое дело спасения Родины от врага восстают народные герои – славные партизаны, для которых нет выше счастья, как бороться за Родину и, если нужно, и умереть за нее».

В далекой Америке бывший глава военного духовенства белой армии митрополит Вениамин (Федченков) призывал Божие благословение на воинов советской армии, на весь народ, любовь к которому не прошла и не уменьшилась в годы вынужденной разлуки.

2 июля 1941 г. он выступил на многотысячном митинге в Медисон-Сквер-Гарден с обращением к соотечественникам, союзникам, ко всем людям, сочувствовавшим борьбе с фашизмом, и подчеркнул особый, промыслительный для всего человечества характер совершавшихся на Востоке Европы событий, сказав, что от судьбы России зависят судьбы всего мира. Особое внимание Владыка Вениамин обратил на день начала войны – день Всех святых, в земле Российской просиявших, считая, что это есть «знак милости русских святых к общей нашей Родине и дает нам великую надежду, что начатая борьба кончится благим для нас концом». С первого дня войны иерархи в своих посланиях выразили отношение Церкви к начавшейся войне как освободительной и справедливой, благословили защитников Родины. Послания утешали верующих в скорби, призывали их к самоотверженному труду в тылу, мужественному участию в боевых операциях, поддерживали веру в окончательную победу над врагом, способствуя тем формированию высоких патриотических чувств и убеждений среди тысяч соотечественников.

Источник: Азбука Веры

Да почиет на вас Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия…
Исаия 11:2

Слово в день Святого Духа.

Афонский монах преподобный Силуан написал в своем дневнике: «Верьте, братья, что, если кому случится умирать при духовнике, скажет умирающий духовнику: Отче Святый, благослови меня видеть Господа в Царстве Небесном. И скажет духовник: “иди, чадо, и зри Господа”, то будет ему по благоволению духовника, потому что Дух Святой и на небе и на земле Тот же». Именно Святым Духом благословляет священник и действительно этот Дух – один и тот же на земле и небе. Об этом и говорил Господь Своим ученикам: «Примите Духа Святого, имже отпустите грехи, отпутятся им, и им же держате держатся». (Ин.20.22-23). Об этой связи земного и небесного Господь говорит еще и так: «Что будет связано на земле, будет связано и на небесах, и то, что будет разрешено на земле, будет разрешено и на небесах» (Мф. 16.19). Так после Воплощения Сына Божьего и схождения Духа Святого близко к человеку небо, близок к человеку Господь. И о нашей причастности Божественной благодати апостол пишет: «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым». В первые три века по Рождестве Христовом, в эпоху гонений на Церковь, в Римской Империи греческое слово «Кириос» – Господь – относилось к обожествляемому еще при жизни императору, а христиане, зная, что «идол в мире ничто» (1 Кор. 8.4), тем не менее не могли назвать человека словом, которым именовали они своего Воплотившегося Бога, ведь имя «Господь» в греческом переводе Писания заменяло Священное имя Бога, открытое еще Моисею – Сущий. И значит, это благодать Святого Духа давала человеку дар веры – признать Иисуса Господом, то есть Сущим Богом, и это благодать Святого Духа давала человеку силу исповедовать свою веру в Господа Иисуса вопреки страху смерти, которая следовала за отказ от божественного почитания императора. И значит, все мы, кто исповедует Иисуса Господом, тоже непостижимо причастны Святому Духу. Несмотря на свою духовную немощь и греховность, мы не чужие Богу. Преподобный Максим Исповедник написал такие удивительные слова: «Святой Дух пребывает вообще во всех, поскольку всех содержит, о всех промышляет и во всех возбуждает естественные семена добра, во всех, живущих по Христу, Он пребывает еще как и Усыновитель, а как Производитель Премудрости только в обладающих духовным разумением и сделавших себя, благодаря Божественной жизни, достойными Его обожествляющего обитания». Именно Дух Святой Господь Животворящий, Который есть для нас Дух усыновления, прославляется на следующий по Пятидесятнице день. Литургийное чтение этого дня приводит нам слова Христа Спасителя, сказанные Им о Церкви.

В Евангелии Господь трижды произносит слово «Церковь», когда дает обетование об основании Церкви и о том, что «врата ада не одолеют Ее» (Мф. 16.18). И еще дважды, и мы слышим это в сегодняшнем Евангельском чтении, когда на вопрос Петра о согрешающем и нераскаявшемся брате отвечает: «Скажи Церкви, а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь» (Мф. 18:17).

Так же, как язычник-идолопоклонник, мытарь, собиравший для римской власти подати со своих сограждан, считался отлученным от израильского сообщества. Таким мытарем и был до своего призвания Матфей, ставший апостолом и евангелистом и запечатлевший слова Господа о Своей Церкви. Евангелие от Матфея часто называют «Церковным Евангелием» и потому, что именно здесь приведены слова Спасителя о Своей Церкви, и потому, что сам евангелист уделяет особое внимание общине учеников. И, зная по своему опыту, что Христос пришел «взыскать и спасти погибшее», Матфей вместе со словами о Церкви дает еще притчу Спасителя о том, что радость об одной обретенной заблудшей овце более нежели чем о девяносто девяти оставшихся и слова Господа о том что никогда нельзя презирать никого «из малых сих», потому что их Ангелы лицезреют Отца Небесного. В греческом тексте Евангелия от Матфея «церковь» – это «экклезия» – собрание. Собрание званых – призванных Самим Богом, собрание, которое освящается Господом и где мы, соединяясь с Господом в Таинствах и молитве, образуем место, где пребывает Господь, – Дом Божий. Так и говорит о нас апостол: «Дом же Его – мы, если только дерзновение и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца» (Евр.3:6). И этот Дом – Церковь – созидается «на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в Святой Храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом»(Еф. 2.20-22).

Господь Иисус Христос открывается нам в Духе Святом, и в Духе Святом Господь действует, поэтому Церковь есть «Тело Его и полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1.23) – полнота Духа Святого. Святым Духом совершаются Таинства Церкви, и Святым Духом созидается Церковь как Тело Христово. И о тайне Церкви о Своем в Ней пребывании Господь говорит так: «Где двое или трое собраны ради имени Моего, там Я посреди их». Так непостижимо может быть близок к нам Господь, если мы объединены любовью и верою к Нему. Господь Иисус Христос есть образ Отца, образ Сына есть Дух Святой, а Сам Дух Святой остается неявленным.

Вспомним необыкновенные слова Апостола Павла в первом послании Коринфянам, слова удивительные и крайне важные для нас: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3, 16). Глубоко истинны слова Павловы, и их подтверждает с большой силой любимый Апостол Христов Иоанн в своем первом соборном послании, в котором находим глубоко утешительные для нас слова о том, какими благодатными изменениями наших сердец сопровождается тихое и незаметное сошествие в них Духа Святого (1 Ин. 2, 3-4).

Если всем сердцем веруем мы в Господа нашего Иисуса Христа и исполняем заповеди Его, то любят нас и Отец Его Небесный, и Дух Святой, и вселяется в сердца наши Он Сам со Отцем Своим и Духом Святым, и становимся мы храмами Божьими (Ин. 14, 23).Это сказывается медленным, но неуклонным освобождением нас от всякой скверны плоти и духа. Мы становимся смиренными и кроткими, тихими и молчаливыми, милосердными и правдивыми, любящими ближних наших. Это тихое общение с Духом Святым да будет для всех нас, целью жизни вашей, да будет глубокой и тихой радостью. Заслужим великое счастье быть храмами Божьими и обителью Святого Духа, и защитит Он нас от всех зол и соблазнов мира, и даст нам вечную радость и вечный покой. Аминь.

Протоиерей Михаил Браверман

Храм Святителя Николая Мирликийского в городе Лекко — Parrocchia San Nicola di Myra

Русская Православная Церковь Московского Патриархата / Parrocchia di San Nicola di Myra a Lecco del Patriarcato di Mosca Chiesa Ortodossa Russa.

Одним из очень интересных исторических данных о нашей вере и о вере в Божественную Троицу, мы находим у различных древних писателей, в том числе у Юстина Философа. Именно его так называли, потому, что он действительно был философом, не сколько богословом, сколько философом. Но философия его уже тогда была Христианской философией. Это был II век и очень интересны факты, что догмат Пресвятой Троицы исторически уже запечатлён, вот в таких данных, как сохранившийся до нашего времени документ, где Юстин Философ нам говорит о Божественной Литургии. И в Божественной Литургии уже светится образ Пресвятой Троицы. Слова, которые мы с вами сейчас читаем в Божественной Литургии, особенно в молитве « Достойно», о чём я уже говорил в моей основной лекции на эту тему. Они находятся у Юстина Философа тоже. Слова, которые изумительным образом дают возможность нам литургически понять Троицу, именно литургически в молитве, в богослужении, в литургике. Вот об этом я сейчас хочу сказать в связи с тем, что в те времена, уже в те времена, Крещение связывалось с Литургией. Мы сейчас в некоторые праздники вместо пения Тресвятого: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный помилуй нас, перед чтением Апостолов на Божественной Литургии поём Елице во Христа Креститеся, во Христа облекостеся. Если в какой — нибудь праздник, как например, Богоявление и другие большие праздники в нашей православной церкви, вы слышите в церкви эти слова, то знайте, что значит в древности Крещение, тех, которые приходили в церковь и становились Христианами, совершалось именно в этот праздник. И в этот праздник Литургия была Крещенская, и Крещение было Литургическое. И те, кто крестились, обходили вокруг купели с пением Елице во Христа креститися, и затем после этого, участвуя в Литургии, приходили первый раз ко Святому Причастию. Всё соединялось вместе. У нас, в нашем соборе, здесь в Вашингтоне, восстановлена эта практика, практика первых веков. Начиная вот с тех веков, которые я упомянул, I, II век, III и потом особенно IV век. В IV веке это особенно выразилось, вот такая Литургия и такое Крещение. И вот сейчас у нас, когда это совершается, мы переносимся с вами в те времена, когда люди приходили в церковь взрослыми, и когда ещё не было обычая только в детстве всех крестить, как сейчас. И в связи с этим и сейчас встаёт вопрос как нам надо относиться к нашему Крещению, если мы с вами крещены были в младенчестве и не помним нашего крещения. Но этот вопрос стал исторически уже существенным в Х веке и в ХI веке и об этом пишет другой святой, святой Симеон Новый Богослов. Его называли Новым Богословом потому, что не только потому, что он исторически был новым в то время. Григорий Богослов получил свой такой титул, если можно это так назвать, Богослова в IV веке. Иоанн Богослов до него в I веке, а это был Х век- это был новый в то время для людей, и он в этом отношении когда его называли Новый Богослов, то это означало, что он исторически новый, вот не такой, как те древний, о которых мы только что говорили. Но не только в этом смысле была его новизна. Она также заключалась в том, что он был изумительным Богословом света. Это была его главная и основная тема. И когда он говорил об этом и когда он писал об этом, то он это делал не с точки зрения отвлечённого Богословия, как мы иногда сейчас это видим слышим и сами иногда делаем с точки зрения теоретической отвлечённости, а включая в это всю свою жизнь, жизнь своей души, своего сердца, своей молитвы, своих переживаний, своих чувств. И, особенно, когда он был во главе монастыря, то он говорил своим монахам, что вы должны всегда, когда вы говорите и думаете о Божественной Троице, то вы должны это воспринимать всей душей, всем сердцем и вашим собственным разумом, стараясь понять иной мир по-иному, не така как мы здесь сейчас, для этого нужно очиститься от всех страстей и в бесстрастном состоянии, если возможно, подойти к этому и тогда вам станет ясно, вы увидете Свет. Этот Свет несотворенный, Бог не творил его, это не тот свет, о котором сказано в Библии – в первый день сотворил Бог свет. Нет это не наш земной физический свет. Это Свет Божественный, это Свет Самого Божества. Это свет, почему именно свет, потому что свет даёт возможность видеть, видеть друг друга, видеть лицо к лицу, светящиеся этим Светом, пронизывает того, кто с вами, так или иначе общается и к которому вы обращаетесь, и особенно этот Свет сияет во Святой Троице. Святые Божественные Силы – Божество, является Светом, мы так и говорим в символе веры об рождении Сына предычного …. Света то света, бога истинна от Бога истинна…., говорится о рождении Сына от Отца, — Свет. Если мы затем перейдём в совсем ещё более новую эпоху и перешагнём опять через каких-то 500-600 лет, то мы можем встретиться с великим архиепископом города Солуни Солунским или Фесолоникским – Григорием Паламой. Палама – это была его греческая фамилия и так произносилась Палама. И иногда мы говорим именно вот так Григория Палама, по-русски. И вот он развил особое совершенно богословие, где он говорит о Божественных Энергиях, которые выражают этот Свет. И это Свет – Фаворский Свет- это тот самый Свет, который засиял в Преображение Христа Спасителя на Фаворской горе. И этот Фаворский Свет, по учению Григория Паламы, несотворённый, потому, что он Божественный и это и есть Божество, которое этим Светом пронизывает друг друга — Отец Сына и Отец и Сын Святого Духа. Они прозрачны друг другу в этом Свете, и эта прозрачность так глубока, так бездонна, что в этой бездонности вся вечность – Божественная вечность. Не наше текучее время, которое течёт течёт и далее течёт и превращается в вечность нашу такую человеческую, а Божественная вечность, которая никуда не идёт, которая всецело находится в самом Божестве, и которая у нас всех составляет частью этой Божественности, потому, что когда эта Божественная энергия сходит на нас с вами, будь-то на Божественной Литургии, будь-то во время Святого Причастия, будь-то в келейной молитве, как это было у преподобного Серафима Саровского, то когда нам открывается великая истина, что мы с вами становимся причастниками Божества, причастниками Божественности. Это известное тоже, святоотеческое выражение обожение , в нас происходит обожение, Свет Симеона Нового Богослова, как он его видел, сходит на нас, и когда он сходит на нас, мы в этом Свете, как он об этом пишет – видим Бога: видим Бога Отца, видим Бога Сына, видим слово логос, видим Святого Духа. О Духе Святом особенно хорошо писал и богословствовал, вот так по-древнему, в IV веке, вернёмся назад туда, святой Афанасий Великий, архиепископ Александрийский. Он написал четыре послания к Серапиону, своему приятелю, где он поставил вопрос о Божественной троице и Троических отношениях; и когда он говорил о рождении Сына и потом об исхождении Святого Духа, то он ставил вопрос : «что же это означает?». Значит ли это, что Святой Дух брат Сына, или может быть внук Отца? И показывал, что наши человеческие отношения не как нельзя принаровить каким-то образом к пониманию Божественной Троицы. И для того, чтобы стало нам более менее ясно в чём заключается смысл и суть Божественного исхождения Святого Духа от Отца, он сказал следующие слова по-гречески, и которые только по-гречески можно как следует хорошо понять. Он сказал, когда о Духе Святом говориться, что Он, я скажу это греческое слово экпоревете, то что мы переводим как исходит от Отца — это означает воссеявание от Сына. Он намеренно употребляет два термина – экпоревете и воссеявание (…..), чтобы показать разницу, которая очень существенна и важна. Почему? Потому что это дает нам, людям, возможность, если мы понимаем это верно, понять, что Отец , Сын и святой Дух проницают друг друга с такой силой своей личности каждый из них, что их ипостасные отношения в единой сущность полностью 100% оличены, нет никакой темноты, нет никакого затмения, нет какой-то сущности или естества, как иногда говориться в некоторых русских богословских сочинениях, и конечно, на церковно-славянском языке, естества, как какого-точего-то, что является каким-то фондом, как бы Божественным из которого, так сказать вот мы, выносим то-то и то-то, мы сами не знаем, что такое эта сущность и это естество. И когда мы начинаем вот так отделять естество, как это некоторые богословы у нас делали, от личности Отца, Сына и Святого Духа, то тогда мы сразу же теряем понимание тех слов, которые, сказал Афанасий Александрийский: Свет – воссеявание, которым светится Сын – это Дух Святой. Но это воссеявание – это Свет от Сына, отражающий личность Сына, есть одновременно и полностью и всецело – экпоревете от Отца. Экпоревете происходит от слова порос, что значит мост или переправа. Экпореве – это значит перехожу с одной стороны на другую по мосту или переправе. А обратный глагол – экпоревеме, первое лицо, означает, что я как бы отталкиваюсь от этой стороны реки и бросаюсь на другую. Вот , что значит по-гречески экпоревеме или в третьем лице – экпоревете. Дух Святой от Отца не исходит из не proccessio, как на латинском языке, не процедит, а отходит; вот так как человек, когда человек перебрасывается с одной стороны реки на другую. Почему? Потому, что будучи Светом Сына во Отце, Он второй раз не рождается. Поэтому говорит Афанасий Великмй: нельзя сказать, что Дух Святой брат Сына или внук Отца. Нет, потому, что всё оличено и вся сущность оличенна. Когда на Западе созвали Лионский собор, там возник вопрос об существовании тогда на Западе – филиоке — что Дух Святой уже исходит процедит, процессио, так перевели на латинский язык ещё с самого начала, от Отца и от Сына. Филиокве. Филиокве, кве – это означает « и», а филиус – «сын». Тогда был тоже очень интересный церковный писатель Григорий, а некоторые называли его Георгий, потому, что в монашестве он носил одно имя, а до того другое, — Кипрским. И он создал особое богословие о воссеявании Духа Святого от Сына, которое он противоставлял тому, что было в Леонском соборе. На Леонском соборе, когда восставали эти вопросы и тогда некоторые греческие богословы взяв это учение Григория Кипрского, отделили исхождение Духа Святого только от Отца, как предвечное. А вот если можно сказать вот воссеявание от Сына, как экономическое, т.е. экономия, т.е. для спасения мира, для людей. Что Дух Святой к нам приходит, сошел на апостолов через Сына, а вот когда он сам исходит – это только от Отца. Вот такое разделение у греческих богословов. Оно и до сих пор ещё многие этим пользуются, в том числе и наш известный богослов, заграничный и очень крупный богослов, замечательный Лоски. Владимир Лоски, который из этого делает вот такой вывод, что мол это относится не к (диеу), по-гречески, через Сына относиться к предвечному состоянию и Троическому догмату, а к посыланию Духа Святого , как благодати для нас людей здесь на земле, как сошествия Святого Духа на Апостолов. Только не понимаю, к сожалению, что не может быть ничего несоответствующего одного другому в Боге. Господь от себя самого даёт то, что Он даёт нам людям, как своя экономия, т.е. домостроительство, по-русски, служение человеку. Это всецело от Святой Троицы, т.к. оно предвечно, т.к. и на земле. Во всяком случае так совершенно определённо говорит Афанасий Александрийский, так об этом говорит Кирилл Александрийский, его приемник, который говорит, что для того, чтобы понять как следует ипостасность Духа Святого, нужно понять его личность. И вот подходит новая эпоха – Флорентийский собор в XV веке. И на Флорентийском соборе западные богословы для того, чтобы ответить как-то на критику восточных отцев, в частности патриарха Фотия Константинопольского и Марка Эфесского, которые находились на Флорентийском соборе. Уже значит гораздо позже, после Фотия, но тоже самое говорил о том, что не может быть двух начал в Божественной Троице у Духа Святого, Отца и Сына. И тут латинские богословы придумали ответ, хитро придумали, они придумали Отец и Сын единосущны. Значит сущность их обоих единая, это и есть единое начало исхождение Святого Духа. Но этим они лешили сущность Божественную, лично ….. с самого начала. Сущность получилась какая-то ……темная непонятная, потому, что не личность Отца, не личность Сына, а единая сущность, которая не есть лицо. И это есть единое начало Святого Духа. И тут уже , конечно, мы православные с этим согласиться не можем, потому, что это нарушение основного догмата Пресвятой Троицы, так как он нам передан самим Христом Спасителем: Шедше научи вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Личности, а сущность единая, да не смешивающая личности, но тем не менее не лишающая Святого Духа этой его особой личности, которая заключается в том, что Он сопричастен и Отцу и Сыну. Так, что начало есть Отец, а соучастник Сын. В этом разница основная. У нас у русских есть продолжатель богословия о Святом Духе. Совершенно потрясающее откровение о Святом Духе у преподобного Серафима Саровского. Он сказал: Cтяжи мирен Дух, т.е сам в себе, стяжи мир души своей и тысячи вокруг тебя спасутся, только этим твоим миром. Он сказал, стяжи благодать Духа Святого и тогда в этом есть смысл и суть христианской жизни. Но он сказал Мотовилову и ещё что-то , он сказал, стяжи Духа Святого, его самого, чтобы Дух Святой вошёл в тебя, Дух, как личность, как третяя Божественная личность. И надо сказать, что это учение преподобного Серафима Саровского оно было сразу, как только стало известно, православным людям, взято как дополнение ко всему тому святоотеческому огромному достоянию, которое мы получили из прошлых веков. И откровение того, что говорит Святой Симеон Новый Богослов, потому, что объясняет его преподобный Серафим на практике. Вот стяжи Духа Святого. Мотовилов спрашивает, — я что-то не понимаю, как можно стяжать? — Как вы разве вы не стяжаете? А вы деньги ведь стяжаете, правда? Да? Так тоже самое разумеется не деньги, а Духа Святого. То есть, примите его, возьмите его, чтобы Дух Святой был в вас, в вашей душе, в соединении. И тогда в этом стяжании Духа Святого нам становится ясно; а в чём тут дело? В личности Духа Святого. В личности Духа Святого, что он есть любовь Отца и Сына. Что он есть тот, кто связывает Отца и Сына. Что стяжая Духа Святого вы стяжаете всю Святую Троицу. Потому, что Дух Святой и есть тот, которого Афанасий Великий, и потом Кирилл Александрийский, повторил это. И наш последний святой, продолжая учение святого преподобного Серафима Саровского и всех отцев, которых он приводит, — это самый последний святой, который, только, что был последним канонизирован в Москве, я принимал участие в этой канонизации, — это святой священномученник Илларион Троицкий. По фамилии интересно, Господь дал ему фамилию Троицкий, и он богослов о Троице, современный наш богослов. Он собрал в своей книге, потому, что здесь у него есть замечательная глава, которую он “Триединство Божества и единство человечества”. И здесь он приводит святых отцев много и очень интересно. Его учителем в этом был ректор Московской духовной академии. Это было. когда сам Троицкий был студентом Московской духовной академии. Это был 1892-93 год, более 100 тому назад. Ректор Московской духовной академии был Антоний Храповицкий, будущий миторополит, о котором я вам рассказывал. И он сказал своему ученику Троицкому, тогда он был Владимир Троицкий, дал ему задание: Почитай святых отцев, особенно тех веков, и вот найди на эту тему, что Триединство Божества есть праобраз, а единство человечества – образ Божий до грехопадения, и после окончательного спасения и второго пришествия Христа Спасителя. Когда наш испортившийся образ Божий и превратившийся в теперешнее современное человечество, которое метущееся на этой земле, было сотворено, как образ Божий. Это всё он приводит много цитат из святых отцев. И как это святые отцы, это показывают первозданное творение первобытное, основное, которое ещё до того, как наступило по выражению Бердяева “наше разбитое время”. Когда ещё было то время, в творении, которое было метаистория, не история, а метаистория, т.е. значит она царила над текучим временем. И он это сделал. Если вы возмёте и это прочитаете, это будет вам хороший замечательный ответ на многие многие вопросы, которые наша современность нам ставит. И вот это было издано, как раз ко дню его канонизации, Стретенским монастырём. Который почему? Потому, что сам священномученник Илларион был настоятелем именно Сретенского монастыря, до того как он был арестован и сослан в Соловки и потом замучен в конце концов, совсем молодым ещё, ему 40 лет ещё не было, когда его замучили. И вот он нам оставил такое сокровище. То, о чём говорит преподобный Серафим, ясно выражено вот в этих святоотеческих цитатах и выводах самого священномучегника Иллариона, когда становится совершенно ясным, что мы восстанавливаем в себе, все люди вместе в церкви, при этом без церкви нет спасения, потому, что цервовь есть образ Святой Троицы. Мы не можем прийти к Святой Троице, если мы не в церкви. Только через церковь и можно. Вот его учение, которое он тоже взял очень сильно от Киприана Карфагенского. Киприан Карфагенский, это был III век, хорошо разработал вот эту идею о том, что такое церковь? Учение, вся физиология православная, она базируется на этом. Единственно в чём Киприан Карфагенский немножечко отошёл, так сказать, от православия в некотором смысле, это когда он начал спорить с папой Римским, Стефаном, о том, что можем ли мы принимать крещение, которые оказались крещены вне церкви, но по образу Святой Троицы, во имя Святой Троицы, как Троическое крещение. Рим в то время уже не перекрещивал. В Карфагене всех перекрещивали, делая из этого вывод, что церковь только одна и не в каком смысле не может быть никакой другой, даже в каком-то таком полуправильном состоянии, как вот эти отпавшие от церкви, о которых Василий Великий сказал в ответ на эти все споры; что мы потому принимаем это их крещение, потому, что они по-гречески сказал: эктис эклесиас онтон. Онтон – от этого слова происходит наше русское слово – онтология, т.е. учение о сущности. Т.е., что другими словами, что они, эти крещенные, вот так потому оказались крещенными, не смотря на то, что это вне церкви, потому, что они существуют от самой церкви, благодаря самой церкви. Что это, другими словами, наша церковь существует в них, их крещением, поэтому мы не перекрещиваем. Это так сказать было единственно, что можно сказать о Киприане Карфагенском, что он ошибался тогда, потому, что потом Вселенский собор I-й фактически стал на сторону тех, которые не перекрещивались. До сих пор ещё у нас в православной церкви идут споры и на эту тему, и на тему об экономии – в вопросе исхождения Святого Духа. Пора бы в Риме немножечко подумать об этом и всё таки прийти к единомыслию в этом вопросе. Отвечая на вопрос о том, что было ли когда-либо фелиокве в нашей православной церкви? Да, исторически было, потому, что западная церковь не была отлучена от православной церкви в первые века, а она уже тогда имела, например, в Испании с VI-го века, было уже фелиокве. Но вот я делаю, так сказать, два термина, один и другой: фелиоквиность – то, что было до разделения церквей на западе и то, что фактически объяснялось Афанасием Великим при помощи, с одной стороны, воссеявание, а с другой стороны, не исхождение, а отхождение от Отца, по-гречески. Что это одно и тоже, просто одно и тоже, и что в этом смысле фелиокве – т.е. и Сына ….., несомненно, не может не быть, потому, что не может Сын не участвовать во всей Божественной Троице. Личность Духа Святого именно в том и заключается, что она в себе охватывает, как бы выражает всю Святую Троицу. И поэтому, конечно, стяжание Святого Духа и есть стяжание всей Святой Троицы — это совершенно ясно в изучении Серафима Саровского, которое оживило, очень сильно оживило богословское сознание. И имело такое живое сознание верующих людей, особенно таких как Киреевский, например, и другие, которые приезжали в Оптину пустынь и в самой Оптино пустыни тоже, или то , что описывает Достоевский. Это в XVIIII веке, наша церковная интеллигенция, не безбожная интеллигенция, которая привела к революции, а церковная интеллигенция, которая сейчас её плоды вот у нас видны, в нашей церкви, в её возрождении. Это всё дал нам преподобный Серафим Саровский и не случайно, конечно, не случайно, как раз когда больше всего нужно было, тут то и нашли в мусоре Казанского собора, который был музеем атеизма, так и был, так вот в мусоре, вместе с мусором смешан – мощи преподобного Серафима Саровского, на чердаке каком-то или в подвале, не знаю. В подвале, по-моему, да. Значит, какой-то верующий человек спрятал там от безбожников, потому, что они хотели, у них план был, мы знаем об этом плане, и для того они привезли его туда, эти мощи, чтобы потом их открыть и надглумиться над ними и так далее. И он спас, вот этот неизвестный человек и потом это было найдено как раз в тот момент, когда это было нужнее всего. Господь дал мне, великая милость была, что как раз в это время я приехал в Москву и принял участие во встрече мощей преподобного Серафима, когда они прибыли в специальном вагоне с патриархом, бывшим митрополитом Петербуржским и Ленинградским. И поэтому он участвовал в этом, был там, тогда, когда нашли мощи и привезли их. И вот мы встречали. Там много было, тысячи тысячи народа, и потом мощи ещё долгое время находились в Москве, а потом были отвезены в Ново-Дивеевский монастырь, и находятся сейчас там. Вот это не случайно, что Серафим Саровский вот так открылся нам сейчас, когда нужнее всего и одновременно скоро после его, обретения мощей Иллариона и его причислили к лику святых, который нам дал богословское разъяснение, очень ясное. Фелиоквизм – это воинствующий, это есть, но коротко говоря Флорентийский собор, с этого вся началась ересь, с момента Флорентийского собора. Когда они обезличели Божественную сущность, сделав её каким-то единым началом, но не личность. Только латинский ум мог такое придумать. И, конечно, в данном случае мы полностью с вами становимся на сторону Марка Эфесского, который тогда там восстал против этого. И с другой стороны, конечно, преподобный Серафим, не случайно были найдены именно его мощи и его объяснение, о том, что значит стяжание Духа Святого и в этом всей Святой Троицы, которая так ясно ставит, как говорится точки над i, во всём этом богословском развитии.

Источник: Сайт памяти Василия Родзянко

Дух Святой возбуждает наш дух через слово Евангелия. Этот Дух в нас, и изнутри нас открывает нам Христа. Наша задача состоит в том, чтобы уподобиться образу, подаваемому нам Спасителем в Евангелии, опираясь на примеры святых. Мы должны стать едины с Ним.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодняшний праздник, отцы, братия и сестры, получил название Пятидесятницы потому, что воспоминаемое в этот день событие произошло в ветхозаветный праздник Пятидесятницы, и еще, потому что он приходится на пятидесятый день после Пасхи. Этот день именуется еще днем Святой Троицы так как, сошествием Святого Духа на апостолов совершилось участие всех Трех Лиц Божества в спасении человечества. Праздник Пятидесятницы заключает в себе двойное торжество: в первый день, то есть сегодня, преимущественно прославляется вся Пресвятая Троица и Церковь в этот день особенно призывает верующих поклониться Триипостасному Божеству: Сыну во Отце со Святым Духом, а во второй день, завтра – праздник во славу Пресвятого Духа, который видимым образом сошел на апостолов.

Праздник этот древний и установлен самими апостолами. Они ежегодно праздновали день Пятидесятницы и заповедовали всем христианам воспоминать день сошествия Святого Духа. В «Апостольских постановлениях» есть прямая заповедь праздновать Пятидесятницу: «Спустя десять дней по Вознесении, – постановляют апостолы, – бывает пятидесятый день от первого дня Господня (Пасхи): сей день да будет великим праздником. Ибо в третий час сего дня Господь Иисус послал дар Святого Духа».

Троица и Церковь

Бог Отец посылает на землю Сына, который воплощается действием Святаго Духа, занимая от человеческой плоти Пресвятой Девы. Он претерпевает крестную жизнь и смерть на кресте, восстает в Воскресении, и возносится вновь ко Отцу, и все это для того, чтобы Дух Святый явился в мир в своих дарах и остался в нем. Дух Святой сошел на собрание апостолов подобно языкам пламени. И эта небольшая группа простых не книжных людей, прятавшаяся от страха за свою жизнь, преобразилась в новую общность – Церковь Христову. Ученики из малодушных необразованных рыбаков силою Святаго Духа претворились в безстрашных апостолов, которые стали свидетельствовать о воплощенном Боге во всем враждебном мире. Так родилась Церковь Христова, в Которой теперь всегда пребывает вся полнота Святаго Духа и раздается верующим в церковных Таинствах.

Церковь Христова распространилась в мироздании во всех измерениях: и в пространстве, и во времени. Присоединяясь к Ней верою, через Крещение, каждый верующий получает дар Того же Духа Святого, Духа Христова, которого сподобились апостолы. В Таинстве миропомазания и причастия Тела Христова, верующий становится сам един дух и едино тело со Христом. Вот для такого единения со Христом нужно было Воплощение, Крестная смерть и Воскресение Спасителя, коротко сказать все домостроительство нашего спасения. Святой Дух – это великий дар человечеству. Христос простирается во времени действием Духа – и мир усвояется Ему. Христос простирается, приемля в Себя мир.

Святой Дух и прежде выборочно действовал в роде человеческом, в патриархах, в пророках, во всякой чистой душе, без Него никогда не совершалось ни одного истинно доброго дела, но по вознесении Христовом Дух Святой пришел явно, и главное – во всей полноте и навсегда, чтобы занять место Сына Божия на земле и совершить то, что Им было начато. День огненных языков был только началом непрерывного исхождения Духа Божия в человечество. Пятидесятница продолжается, и в течение всех прошедших лет до наших дней совершается она над каждым из нас, если только мы действительно стремимся всей душой к Богу и ищем Его. Таинство миропомазания, которое совершается над всеми христианами – это личная Пятидесятница каждого члена Церкви.

«Истинная же цель нашей христианской жизни состоит в стяжании Духа Святого»

Сошествие Святого Духа на Апостолов есть заключение Нового, уже вечного Завета или Договора Бога с человеками. В чем суть этого Договора? Чтобы сподобиться тех вечных и неописуемых благ, которые уготованы нам Спасителем, мы должны усвоить себе соделанное Христом для нас и ради нас, то есть сделать это спасение собственным, своим. Нам необходимо в земной жизни соделаться Христовыми, облечься во Христа, «привиться» ко Христу и к жизни во Христе, как ветвь прививается к виноградной лозе. То, что прививается к Телу Господню, реально преображается в Тело Христово, становится Церковью. Церковь – творение, привившееся Христу и оживляемое Его Духом. Н. Панайотис

И умирающая, и вновь возрождающаяся природа нашего мира, напоминает нам о возможности таинственного изменения и обновления наших душ, находящихся в падении, силою Святого Духа, исходящего от Отца.

Тайна Троицы выражена, прежде всего, тем, что здесь как бы совпадают единство и множественность: Бог един и троичен. По такому же принципу задумана и Церковь.

Дух Святой возбуждает наш дух через слово Евангелия. Этот Дух в нас, и изнутри нас открывает нам Христа. Наша задача состоит в том, чтобы уподобиться образу, подаваемому нам Спасителем в Евангелии, опираясь на примеры святых. Мы должны стать едины с Ним.

Все эти слова: «усвоить, облечься, привиться ко Христу» — суть метафоры, которые означают одно — впустить в себя Дух Христов, Дух Святый, постепенно подчинить свой дух Духу Христову. Стать един дух с Духом Христовым. Дух наш, в данном случае, означает направленность всех наших сил души и тела: ума, воли, чувств и нашу деятельность. И если мы будем исполнять заповеданное нам Христом, наш дух должен в результате стать едино с Духом Христовым, то есть Духом Святым, благодать Которого всегда подается нам в Церкви Христовой, давая возможность восполнять Его в нас, потому как мы, увы, согрешая, часто Его теряем.

Дух Святой возбуждает наш дух через слово Евангелия. Этот Дух в нас, и изнутри нас открывает нам Христа. Наша задача состоит в том, чтобы уподобиться образу, подаваемому нам Спасителем в Евангелии, опираясь на примеры святых. Мы должны стать едины с Ним. И мы настолько становимся едины со Христом, насколько трудимся. Каждый из нас имеет собственную духовную меру, которая есть наша внутренняя сила и способность к соединению со Христом, к исполнению Его заповедей.

Святитель Феофан Затворник учит: «Удел блаженства каждому присудится и дан будет такой, сколько кто вместить в себя может сего блаженства; вместимость же сия определится тем, как кто раскрыл свое естество для принятия небесных благ, а раскрытие это зависит от трудов над собою». Причем Христос вселяется не в грешных и нечистых, но в бывших грешными и нечистыми и переставших быть такими. Потому как соединяется только подобное с подобным. Хотя призыв ко общению с Богом исходит от Бога, но реальные изменения в нашей природе всегда начинаются с нашего труда, с действия человеческого. Бог не вмешивается в свободу человека, Он приступает к нам деликатно. «Свобода всегда остается за человеком, и он может пасть, как бы высоко ни стоял и как бы близко к Богу ни был поставлен», – говорит святитель Феофан.

И перечисляет признаки присутствия Святаго Духа в человеке:

Правда и мир, и радость о Духе Святе. Рим. 14:17 Что такое правда? Это правдивость, справедливость, праведность, правда во всем и ко всем. Кто живет правдою, тот к высшим почтителен, к равным – уважителен, к низшим – снисходителен, к начальникам – благопокорен, к подчиненным – внимателен, к посторонним – дружелюбен, к виновным – правосуден, к несчастным – сострадателен и ко всем – доброжелателен. В ком обитает Святой Дух, тот не преувеличивает своих достоинств, не гордится, не надмевается над другими, не потворствует своим страстям, подкрепляет себя непрестанною молитвою, никогда не лукавит, не лжет, не обманывает, он старается делать только то, что угодно Богу, избегает всяких поводов к вражде, уклоняется от зла, охотно прощает обиды, молится за врагов. Совесть его не беспокоит, страсти не волнуют, зависть не мучает. Исполненный Святого Духа радуется о Господе, радуется о своем спасении!.

Истинно человек – это человек во Христе, а духовная жизнь – это жизнь во Христе. Так жить – это и будет общение и соединение со Христом, и полнота такого соединения называется в Православии обожением. Святой Николай Кавасила называл такое приобщение ко Христу «христотворением» в человеке. И это приобщение осуществляется нашей жизнью, умом и волей. Причастны Христу те, кто претерпевают все то же, что и Он, и «соделываются такими, как Он Сам».

Вот как об этом говорит Святитель Феофан: «Каждый человек непременно должен приобщиться Христовым страстям, не мыслию, но самим делом. Такое приобщение обильно низводит и самую благодать внутрь человека». «Когда душа ни в чем не оскорбляет Духа, но с благодатию во всех заповедях согласна, тогда она … полное всыновление Духа приемлет».

Итак, будем же мы на всяком месте и во всякое время молить Духа Святаго о содействии в нашем христотворении: «Царю Небесный, Утешителю, Душе Истины прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша». Аминь!

Источник: Сайт Валаамского монастыря

Глава из Закона Божия Серафима Слободского

Среди христиан иногда появлялись люди, которые неправильно излагали учение христианское и желали свои лжеучения (ложные, неправильные учения) навязывать всей Церкви. Такие ложные учения Церковь называет ересями, а лжеучителей — еретиками. Когда прекратились всеобщие гонения на христиан, ереси стали особенно волновать жизнь Церкви.

Для борьбы с ересями и для указания всем христианам, как правильно, православно, веровать, собирались, по примеру св. апостолов, Соборы (собрания) епископов — пастырей и учителей Церкви, по возможности со всей вселенной, то есть из всех стран, где были христиане.

Как св. апостолы собрались на Собор в Иерусалиме (Апостольский Собор в 51 году — Деян. 15, 1-35), когда нужно было решить вопрос: следует ли христианам из язычников исполнять обрядовый закон моисеев; так и отцы Церкви, т. е. епископы, которым апостолы передали свою власть (через преемственное рукоположение), собирались на Соборы, когда появлялось какое-либо учение, противное вере Христовой.

Такие общие соборы (со всего христианского мира), утверждавшие истину Христову под воздействием Духа Святого и принятые всей Церковью Христовой, называются Вселенскими Соборами.

Вселенских Соборов было семь.

На первом и втором Вселенских Соборах составлен Символ Веры. Символ веры есть краткое изложение всей христианской, православной веры. Его должен знать каждый православный христианин. Он поется у нас на Божественной Литургии.

Седьмой Вселенский Собор защитил и утвердил почитание святых икон.

---

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О ВСЕЛЕНСКИХ СОБОРАХ

Глава из Закона Божия Серафима Слободского

Вселенских Соборов в истинной Православной Церкви Христовой было семь:

1. Никейский
2. Константинопольский
3. Ефесский
4. Халкидонский
5. Константинопольский 2-й
6. Константинопольский 3-й, и
7. Никейский 2-й.

ПЕРВЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР

Первый Вселенский Собор был созван в 325 г., в гор. Никее, при императоре Константине Великом.

Созван этот Собор был против лжеучения александрийского священника Ария, который отвергал Божество и предвечное рождение второго Лица Св. Троицы, Сына Божия, от Бога Отца; и учил, что Сын Божий есть только высшее творение.

На Соборе участвовало 318 епископов, среди которых были: Св. Николай Чудотворец, Иаков епископ Низибийский, Спиридон Тримифунтский, Св. Афанасий Великий, бывший в то время еще в сане диакона и др.

Собор осудил и отверг ересь Ария и утвердил непреложную истину — догмат; Сын Божий есть истинный Бог, рожденный от Бога Отца прежде всех веков и так же вечен, как Бог Отец; Он рожден, а не сотворен, и единосущен с Богом Отцом.

Чтобы все православные христиане могли точно знать истинное учение веры, оно было ясно и кратко изложено в первых семи членах Символа Веры.

На этом же Соборе было постановлено праздновать Пасху в первый воскресный день посл первого весеннего полнолуния, определено было также священникам быть женатыми, и установлены были многие другие правила.

ВТОРОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР

Второй Вселенский Собор был созван в 381 г., в гор. Константинополе, при императоре Феодосии Великом.

Созван этот Собор был против лжеучения бывшего арианского епископа константинопольского Македония, который отвергал Божество третьего Лица Св. Троицы, Духа Святого; он учил, что Дух Святый не есть Бог, и называл Его тварью или сотворенною силою и при том служебною Богу Отцу и Богу Сыну так как Ангелы.

На Соборе присутствовало 150 епископов, среди которых были: Григорий Богослов (он был председателем Собора), Григорий Нисский, Мелетий Антиохийский, Амфилохий Иконийский, Кирилл Иерусалимский и др.

На Соборе ересь Македония была осуждена и отвергнута. Собор утвердил догмат о равенстве и единосущии Бога Духа Святого с Богом Отцом и Богом Сыном.

Собор также дополнил Никейский Символ Веры пятью членами, в которых излагается учение: о Святом Духе, о Церкви, о таинствах, о воскресении мертвых и жизни будущего века. Таким образом составился Никеоцареградский Символ Веры, который и служит руководством для Церкви на все времена.

 ТРЕТИЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР

Третий Вселенский Собор был созван в 431 г., в гор. Ефесе, при императоре Феодосии 2-м Младшем.

Собор был созван против лжеучения константинопольского архиепископа Нестория, который нечестиво учил, будто Пресвятая Дева Мария родила простого человека Христа, с Которым, потом, Бог соединился нравственно, обитал в Нем, как в храме, подобно тому, как прежде обитал в Моисее и других пророках. Потому и Самого Господа Иисуса Христа Несторий называл богоносцем, а не Богочеловеком, а Пресвятую Деву называл христородицею, а не Богородицею.

На Соборе присутствовало 200 епископов.

Собор осудил и отверг ересь Нестория и постановил признавать соединение в Иисусе Христе, со времени воплощения, двух естеств: Божеского и человеческого; и определил: исповедовать Иисуса Христа совершенным Богом и совершенным Человеком, а Пресвятую Деву Марию, — Богородицею.

Собор также утвердил Никеоцареградский Символ Веры и строго воспретил делать в нем какие бы то ни было изменения и дополнения.

 ЧЕТВЕРТЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР

Четвертый Вселенский Собор был созван в 451 году, в гор. Халкидоне, при императоре Маркиане.

Собор был созван против лжеучения архимандрита одного константинопольского монастыря Евтихия, который отвергал человеческую природу в Господе Иисусе Христе. Опровергая ересь, и защищая Божественное достоинство Иисуса Христа, он сам впал в крайность, и учил, что в Господе Иисусе Христе человеческое естество было совершенно поглощено Божеством, почему в Нем следует признавать только одно Божеское естество. Это лжеучение называется монофизитством, а последователи его называются монофизитами (одноестественниками).

На Соборе присутствовало 650 епископов.

Собор осудил и отверг лжеучение Евтихия и определил истинное учение Церкви, а именно, что Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек: по Божеству Он вечно рождается от Отца, по человечеству Он родился от Пресвятой Девы и во всем подобен нам, кроме греха. При воплощении (рождении от Девы Марии) Божество и человечество соединилось в Нем, как едином Лице, неслиянно и неизменно (против Евтихия), нераздельно и неразлучно (против Нестория).

 ПЯТЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР

Пятый Вселенский Собор был созван в 553 году, в городе Константинополе, при знаменитом императоре Юстиниане I.

Собор был созван по поводу споров между последователями Нестория и Евтихия. Главным предметом споров были сочинения трех учителей сирийской церкви, пользовавшихся в свое время известностью, именно Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Ивы Едесского, в которых ясно выражались несторианские заблуждения, а на Четвертом Вселенском Соборе ничего не было упомянуто о этих трех сочинениях.

Несториане в споре с евтихианами (монофизитами) ссылались на эти сочинения, а евтихиане находили в этом предлог отвергать самый 4-й Вселенский Собор и клеветать на Православную Вселенскую Церковь, что она будто бы уклонилась в несторианство.

На Соборе присутствовало 165 епископов.

Собор осудил все три сочинения и самого Феодора Мопсуетского, как не раскаявшегося, а относительно двух остальных осуждение ограничилось только их несторианскими сочинениями, сами же они были помилованы, т. к. отказались от своих ложных мнений и скончались в мире с Церковью.

Собор снова повторил осуждение ереси Нестория и Евтихия.

 ШЕСТОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР

Шестой Вселенский Собор был созван в 680 году, в городе Константинополе, при императоре Константине Погонате, и состоял из 170 епископов.

Собор созван был против лжеучения еретиков — монофелитов, которые, хотя признавали в Иисусе Христе два естества, Божеское и человеческое, но одну Божественную волю.

После 5-го Вселенского Собора волнения, производимые монофелитами продолжались и грозили Греческой Империи большою опасностью. Император Ираклий, желая примирения, решил склонить православных к уступке монофелитам и силою своей власти повелевал признавать в Иисусе Христе одну волю при двух естествах.

Защитниками и изъяснителями истинного учения Церкви явились Софроний, патриарх Иерусалимский и константинопольский монах Максим Исповедник, которому за твердость веры вырезали язык и отрубили руку.

Шестой Вселенский Собор осудил и отверг ересь монофелитов, и определил признавать в Иисусе Христе два естества -Божеское и человеческое, — и по этим двум естествам — две воли, но так, что человеческая воля во Христе не противна, а покорна Его воле Божественной.

Достойно внимания, что на этом Соборе произнесено было отлучение в числе других еретиков, и Римского папы Гонория, признавшего учение о единоволии православным. Определение Собора подписали и римские легаты: пресвитеры Феодор и Георгий, и диакон Иоанн. Это ясно указывает, что высшая власть в Церкви принадлежит Вселенскому Собору, а не папе Римскому.

Через 11 лет Собор вновь открыл заседания в царских палатах называемых Трулльскими, для решения вопросов по преимуществу, относящихся к церковному благочинию. В этом отношении он как бы дополнил Пятый и Шестой Вселенские Соборы, потому и называется Пято-шестым.

Собор утвердил правила, которыми Церковь должна управляться, а именно: 85 правил Св. Апостолов, правила 6-ти Вселенских и 7-ми поместных Соборов, и правила 13 Отцов Церкви. Эти правила впоследствии были дополнены правилами Седьмого Вселенского Собора и еще двух Поместных Соборов, и составили так называемый «Номоканон«, а по-русски «Кормчая Книга«, которая и является основанием церковного управления Православной Церкви.

На этом Соборе осуждены были некоторые нововведения Римской Церкви, не согласные с духом постановлений Церкви Вселенской, а именно: принуждение к безбрачию священников и диаконов, строгие посты в субботы Великого Поста, и изображение Христа в виде агнца (ягненка).

 СЕДЬМОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР

Седьмой Вселенский Собор был созван в 787 году, в гор. Никее, при императрице Ирине (вдове императора Льва Хозара), и состоял из 367 отцов.

Собор был созван против иконоборческой ереси, возникшей за 60 лет до Собора, при греческом императоре Льве Исавре, который, желая обратить магометан в христианство, считал необходимым уничтожить почитание икон. Эта ересь продолжалась при сыне его Константине Копрониме и внуке Льве Хозаре.

Собор осудил и отверг иконоборческую ересь и определил — поставлять и полагать в св. храмах, вместе с изображением Честного и Животворящего Креста Господня, и святые иконы, почитать и воздавать им поклонение, возводя ум и сердце к Господу Богу, Божией Матери и Святым, на них изображенным.

После 7-го Вселенского Собора, гонение на святые иконы снова было воздвигнуто последующими тремя императорами: Львом Армянином, Михаилом Бальбою и Феофилом и около 25 лет волновало Церковь.

Почитание св. икон было окончательно восстановлено и утверждено на Поместном Константинопольском Соборе в 842 году, при императрице Феодоре.

На этом Соборе, в благодарность Господу Богу, даровавшему Церкви победу над иконоборцами и всеми еретиками, установлен праздник Торжества Православия, который положено праздновать в первое воскресенье Великого Поста и который празднуется и доселе во всей Вселенской Православной Церкви.

Географическая карта Иерусалима и окрестностей — словно ещё одно измерение евангельских текстов. Поэтому говоря о празднике Вознесения Господня мы вспоминаем гору Елеон, с которой вознёсся Сын Божий.

Неровный рельеф Иудеи изобилует холмами, но Елеонская гора доминирует над ними. Этот кряж протянулся вдоль восточной границы Иерусалима и защищает город от дыхания Иудейской пустыни. «Елей» означает масло, поэтому гору называют ещё Масличной. Своё имя она получила от оливковых деревьев, которыми когда-то была густо покрыта. Остатки рощ сохранились на западных склонах.

В Ветхом Завете пророки не раз упоминали Елеон, связывая его с приходом Мессии. Иезекииль говорил: «И поднялась слава Господа из среды города и остановилась над горою, которая на восток от города». Захария пророчествовал: «И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской…». Поэтому в топографии Нового Завета Елеон занимает особое место.

Вот северная вершина горы — Малая Галилея. Своё имя она получила в честь паломников из этой области. Три раза в год, в дни главных праздников, весеннего Песаха — воспоминания Исхода из Египта, летнего Шавуота — дня дарования Богом заповедей Моисею и осеннего Суккота — праздника кущей, всем иудеям надлежало посетить Иерусалимский храм. Через Елеонскую гору шёл основной путь с севера, из области Галилея. Здесь было множество постоялых дворов, потому что гостиницы города не могли вместить всех паломников. Там часто останавливались и ученики Христа.

Вифания — селение на юго-восточном склоне Масличной горы. Христос и апостолы часто гостили здесь, у друзей, Лазаря и его сестёр Марфы и Марии. Здесь Спаситель воскресил своего друга и отсюда направился в Иерусалим в последний раз.

Долина Кедрон — она отделяет Елеонскую гору от Иерусалима. С западного склона горы открывается захватывающая панорама всего города. Здесь Сын Божий заплакал о судьбе Иерусалима. Не раз Он приводил сюда учеников, и в тени деревьев беседовал с ними о библейских пророчествах, проповедовал и учил их.

А у подножия Масличной горы, в Гефсиманском саду, Спаситель молился о Чаше страданий.

После предательства Иуды ученики в растерянности бежали из Иерусалима. Апостолы собрались близ Малой Галилеи. Предание гласит, что здесь произошло одно из явлений воскресшего Христа ученикам, которое описывает евангелист Лука. Спаситель попросил апостолов о пище и «они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда».

И, наконец, со средней вершины Елеона, после сорока дней пребывания на земле, Воскресший Спаситель вознёсся к Своему Отцу Небесному. Это самая высокая точка кряжа, сейчас она так и называется — гора Вознесения.

Масличная гора очень изменилась по сравнению с библейскими временами. Её застроили жилыми кварталами, опоясали новыми дорогами. Но купола христианских храмов свидетельствуют нам о святости этих мест. Мы вспоминаем слова ангелов, которые приводит евангелист Лука:

«Мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас…, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо».

Источник: Радио «Вера»